Взыскание долгов: судиться или договориться? Андрей Николаев Не обращаясь к арбитражной практике по взысканию дебиторской задолженности за поставленный, но неоплаченный товар, оказанные услуги или проведенные работы, рассмотрим на конкретных примерах некоторые схемы, которыми пользуются недобросовестные партнеры, уклоняющиеся от обязательств по оплате задолженностей. На основе практического опыта разберем, как можно если не возместить, то хотя бы минимизировать убытки, связанные с неисполнением обязательств по денежным платежам. Наиболее распространенный способ уклонения от оплаты заключается в том, что фирма–покупатель, фактически не имея денежных средств, заключает договор поставки с фирмой, находящейся в другом регионе. По объективным причинам фирма-поставщик не всегда может проверить платежеспособность своего партнера и наличие у него активов, на которые в случае возникновения спора можно было бы наложить арест и путем их реализации удовлетворить свои требования. Покупатель забирает товар, но в установленный срок деньги не переводит. Фирма–поставщик, соблюдая установленный претензионный порядок, после обращения в арбитражный суд получает решение, вынесенное в ее пользу, о взыскании задолженности по оплате товара с уплатой штрафов, пени и возмещению прочих убытков поставщика. Затем поставщик получает исполнительный лист, где отражена резолютивная часть решения суда, и предъявляет этот документ в службу приставов-исполнителей по местонахождению должника. Поставщик полагает, что теперь ему ни о чем не нужно беспокоиться, задолженность взыщут без его дальнейшего участия. К сожалению, на практике бывает так, что предъявлением исполнительного листа все и заканчивается. Порой руководитель предприятия-взыскателя вместо того, чтобы мобилизовать свою юридическую службу на проведение необходимых мероприятий, направленных на реальное взыскание дебиторской задолженности, начинает вести переговоры с руководством предприятия–должника. Такие переговоры и отсрочки в конечном итоге выгодны последнему. Многие также забывают, что руководитель de jure (юридически) совсем не обязательно является руководителем de facto (фактически). Пример. Контрольный пакет акций предприятия–должника Х принадлежит предприятию Y. Представителем предприятия Y в Совете директоров предприятия Х является господин N — фактический руководитель предприятия Х. Исполнительный же орган предприятия Х, скажем, генеральный директор, подобно английской королеве, царствует, но не правит и ничего не решает. Это скорее номинальная фигура. Поэтому нет ничего странного в том, что все денежные потоки предприятия Х контролируются предприятием Y, куда в конечном итоге они стекаются, а предприятие Х остается вечным должником у многих кредиторов. Кроме того, на него зачастую сбрасываются все риски не только «материнской» компании, но и прочих «дочек» и «внучек». Совсем уж странной выглядит позиция взыскателя, который принимает доводы должника о тяжелом материальном положении и обращается к приставу-исполнителю с заявлением об отсрочке исполнительного производства на время проведения переговоров. Руководители фирм–взыскателей забывают о том, что время работает на должника. Он получает отсрочку, необходимую для того, чтобы перебросить деньги на другие счета и переоформить имущество, в т.ч. недвижимое, на другого собственника. Пример. В ходе предварительной проверки контрагента служба безопасности предприятия установила, что потенциальный партнер имеет достаточное количество денежных средств на счетах и владеет административным зданием в центре города. После образования задолженности все активы, в т.ч. и здание, обрели других собственников. Должник же, не выезжая из занимаемых им помещений, по документам оказался арендатором этих площадей, принадлежащих уже новому собственнику. Нельзя забывать и о том, что получить первым исполнительный лист — совсем не значит возглавить очередь кредиторов. Пример. В городе N предприятие проиграло процесс. Его вот-вот должен был посетить судебный пристав-исполнитель. Но некредитоспособное предприятие имело задолженность и по налогам… И пока руководство предприятия–взыскателя тщетно призывало должника расплатиться, фискальные органы времени терять не стали и также обратились в суд. А согласно ст.78 ФЗ «Об исполнительном производстве», при недостаточности взысканной с должника денежной суммы для удовлетворения всех требований по исполнительным документам указанная сумма распределяется между взыскателями в установленной очередности. В первую очередь удовлетворяются требования: по взысканию алиментов; возмещению вреда, причиненного здоровью; в связи со смертью кормильца. Во вторую очередь удовлетворяются требования работников, вытекающие из трудовых правоотношений; членов производственных кооперативов, связанные с их трудом в этих организациях; по оплате оказанной адвокатами юридической помощи; по выплате вознаграждения, причитающегося автору… В третью и четвертую очереди удовлетворяются требования по отчислениям в различные фонды и по платежам в бюджеты всех уровней. И только в пятую очередь удовлетворяются все остальные требования в порядке поступления исполнительных документов. При этом требования каждой последующей очереди удовлетворяются только после того, как будут полностью погашены требования предыдущей. Если денежной суммы для полного удовлетворения всех требований одной очереди недостаточно, эти требования удовлетворяются пропорционально, исходя из причитающейся каждому взыскателю суммы. Как исполнение решений судов осуществляется на практике? Пример. Фирма А поставила фирме Б металл, из которого фирма Б изготавливала таблички с названиями улиц. Фирма Б не произвела оплату за поставленный материал в сроки, предусмотренные договором на поставку металла. Судя по «слезным» письмам с просьбами об отсрочке платежа, она и не собиралась это делать. Фирма А обратилась в арбитражный суд. Он вынес решение о взыскании суммы основного долга и суммы неустойки. Исполнительный лист был предъявлен в службу приставов-исполнителей по местонахождению должника. Судебный пристав-исполнитель после того, как должник отказался в добровольном порядке удовлетворить требования взыскателя, наложил арест на имущество должника. На первый взгляд, все было законно и претензий к приставу-исполнителю не предъявишь. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что из пяти счетов, открытых должником в банках, арест был наложен только на один. Причем именно на тот, на котором остаток был минимальный, а последнее денежное поступление было еще задолго до начала судебной тяжбы. Должник слал взыскателю письма, содержание которых сводилось примерно к следующему: денег у нас нет и не предвидится, а вот таблички — единственное наше имущество, если хотите, забирайте. Дальнейшие действия руководителя предприятия–взыскателя не поддаются логическому осмыслению. Сначала от взыскателя в службу судебных приставов-исполнителей поступило письмо, в котором взыскатель просил приостановить (!) исполнительное производство. В законодательстве приведен перечень случаев, в которых исполнительные действия должны или могут быть приостановлены. Письменное заявление взыскателя в данный перечень не входит. Еще более загадочными являются действия пристава-исполнителя, который вместо того, чтобы отказать взыскателю в явно незаконных требованиях, вынес постановление об отсрочке исполнительных действий на один месяц. Все это время руководители со стороны должника и взыскателя провели в переговорах, к концу которых подоспел еще один исполнительный лист — теперь уже от налоговой инспекции и на весьма серьезную сумму. Естественно, перспективы удовлетворения требований взыскателя стали совсем туманными, тем более что судебный пристав-исполнитель уже направил в Федеральное управление по делам о несостоятельности (банкротстве) уведомление об аресте имущества. И только после этого руководство предприятия обратилось к профессиональным адвокатам. Адвокаты первым делом задали многочисленным штатным юристам предприятия–взыскателя вопрос: зачем нужно было так осложнять жизнь своего предприятия? Те, в свою очередь, объяснили, что юридическая служба на данном предприятии, как это часто бывает, выполняла лишь функции своеобразной канцелярии при руководителе. И это при том, что специалисты, работающие в этом подразделении, имели достаточно высокий уровень профессиональной подготовки. Просто руководитель предприятия, самостоятельно совершая какие-то действия, каждый раз ставил юристов перед свершившимся фактом, а впоследствии сваливал собственные промахи на них. Проанализировав ситуацию, привлеченные к делу адвокаты нашли оптимальное решение. В результате предпринятых действий изменился собственник предприятия–должника и требования взыскателя были удовлетворены. Но, конечно, это произошло только после того, как были удовлетворены «аппетиты» налоговой инспекции. На исполнительное производство отводится два месяца со дня поступления к приставу-исполнителю исполнительных документов. Долгий срок. И если не направлять действия судебного пристава-исполнителя в нужное русло, можно расстаться с надеждой вообще что-либо получить с предприятия–должника. Наложение ареста на ветхое оборудование и аварийное строение, в котором это оборудование находится, не означает, что на них найдется покупатель на торгах, проводимых приставом-исполнителем. Самому предприятию–взыскателю такое имущество тоже не нужно. Вообще, участие взыскателя в исполнительных действиях — тема особая, требующая серьезного анализа с учетом конкретной ситуации. На практике бывают случаи, когда гражданско-правовые отношения имеет смысл перевести в уголовно-правовую плоскость. Пример. Фирма Х поставила фирме Y рыбные консервы. В договоре было закреплено, что оплата производится немедленно, по факту поставки. Менеджеру фирмы Х намекнули, что оплата всей суммы (шестизначной), возможно, будет произведена наличными. Нарушение? Безусловно. Но как это часто бывает, сыграл свою роль «эффект Скруджа»: желание немедленно получить наличными весьма крупную сумму взяло верх не только над необходимостью выполнять требования действующего законодательства, регулирующего порядок осуществления кассовых операций, но и над обычным здравым смыслом. Представители фирмы Y разгрузили фуру с консервами, после чего менеджеру фирмы Х было заявлено, что с деньгами вышла заминка, но на следующий день оплата будет произведена в полном объеме. Что сказали руководители фирмы Х инициативному менеджеру, повторять не стоит; любой грамотный руководитель отреагировал бы аналогично. Поскольку фирмой Х руководили умные и опытные люди, то на другой день они направили своих представителей в фирму Y. Сначала нашли главного бухгалтера. Главбух, в свою очередь, совершенно справедливо ответил визитерам, что, во-первых, наличные расчеты между юридическими лицами на сумму, превышающую 10 000 руб. (с 21.11.01 г. — 60 000 руб.), незаконны. Во-вторых, денег у фирмы на счетах нет. Поэтому оплата будет осуществляться постепенно, примерно по 5–10 тыс. руб. в месяц. Если же поставщик не согласен с данными условиями, фирма–должник готова с ним судиться. Встал традиционный в таких случаях вопрос: «Что делать?» Проанализировав с привлеченными к делу адвокатами сложившуюся ситуацию, руководство фирмы Х приняло решение о том, что до получения дополнительной информации обращаться в арбитражный суд с исковым заявлением будет преждевременно. Почему? Адвокатов особенно насторожила явно выраженная готовность противника к судебному разбирательству. Идти традиционным путем значило бы потерять время: два месяца на арбитражный процесс в первой инстанции (учитывая, что возможна отсрочка рассмотрения дела). Еще месяц до вступления решения в законную силу. Кроме того, существует возможность подачи апелляционной жалобы в последний день отведенного для обжалования месячного срока, что тоже не стоит сбрасывать со счетов. Прибавьте к этому еще месяц на рассмотрение дела в апелляционной инстанции, работу с судебным приставом-исполнителем — минимум два месяца. Итого — пять-шесть месяцев на судебную тяжбу и взыскание. Это могло бы быть оправданно при наличии денежных средств на счетах и собственного имущества у ответчика. Но что делать, если нет ни денег, ни имущества? По имеющейся у адвоката информации, фирма Y была «печально» знаменита именно тем, что, не имея денежных средств на счетах и собственного имущества (офисные и складские помещения, вся представляющая интерес для взыскания собственность, была арендованной), заключала договоры поставки с различными крупными и средними фирмами. При этом партии товара были не столь значительны, и крупные предприятия обычно не прилагали существенных усилий к тому, чтобы как можно быстрее возместить убытки. Кстати, именно из-за того, что суммы поставок не выходили за рамки обычных объемов продаж товара средним и мелким оптовикам, тщательной проверки контрагента не проводилось. Фирма–покупатель принимала товар (как правило, продукты питания) на склад и реализовывала его третьим лицам. А когда подходил срок оплаты по договору с продавцом, выплачивала деньги такими мизерными частями, что это больше походило на издевательство. Но с точки зрения закона руководство фирмы Y нельзя было обвинить в мошенничестве, поскольку мошенничество, как и любой иной способ хищения, подразумевает безвозмездное изъятие имущества у собственника преступным путем. Кроме того, стремясь обезопасить себя, фирма Y разработала типовой договор, который представитель фирмы под разными предлогами навязывал менеджеру продавца. Согласно условиям этого договора, товар переходил в собственность покупателя в момент его передачи представителю покупателя. А оплату товара фирма Y могла производить в таком порядке и таких размерах, как считала это нужным. Поэтому вся сумма, подлежащая перечислению на счет продавца, могла быть получена по условиям договора только через несколько лет. Затевать судебный процесс с заведомо предсказуемым результатом было явно бессмысленно. Нужно было искать иной выход. Подавать заявление о признании фирмы Y несостоятельной (банкротом)? Та же потеря времени. В результате в лучшем случае можно оказаться в пятой очереди кредиторов с исполнительным листом в руках и без всяких перспектив на возмещение понесенного ущерба. Было решено использовать многоходовую схему. Суть ее заключалась в преобразовании гражданско-правовых отношений в уголовно-правовые. Из всех норм УК к данной ситуации наиболее подходила ст.165 УК РФ: «Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием». Диспозиция данной статьи предусматривает уголовную ответственность за причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения. С объективной стороны, в отличие от других форм хищения, не происходит незаконного изъятия имущества собственника и его обращения в пользу виновных лиц. Виновное лицо (лица) обращают в свою пользу то, что должно поступить в пользу собственника имущества в силу нормативного акта или договора. Квалифицирующими признаками данного деяния, наиболее подходящими к данному случаю, были: причинение имущественного вреда организованной группой и причинение крупного ущерба (п. п. «а» и «б» ч.3 ст.165 УК РФ). Адвокаты, получившие помощь со стороны кредитора, провели большую подготовительную работу, предшествовавшую подаче заявления и облегчившую формирование доказательной базы для правоохранительных органов: переписку с фирмой Y, фиксацию переговоров и т.д. Наконец, все необходимые документы были собраны и представлены для проверки прокурору того города, где работала фирма Y. После проверки вопрос о возбуждении уголовного дела был фактически предрешен. Через неделю руководитель фирмы Х получил от своего коллеги из фирмы Y необычайно вежливое уведомление о том, что покупатели согласны вернуть не только остатки поставленных товаров, но и деньги за недостающую часть товара. Естественно, можно было еще потребовать и возмещения других убытков (за перевозку, погрузо-разгрузочные работы, проценты за пользование чужими денежными средствами и т.д.). Но руководство фирмы Х, не ожидавшее, что все так удачно и быстро закончится, решило не затевать дальнейшую тяжбу, а удовлетвориться полученным. http://www.directorinfo.ru/Article.aspx?id=12937&iid=500
Источник Статья добавлена Клим
15.04.2009 08:45