Когда бизнесмен Анатолий Юркевич купил в 1997 году свой первый сыроваренный завод в Каменце‑Подольском, о производстве сыра он не имел ни малейшего представления. На помощь пришла мать – Ольга Юркевич. «Я прочитала книжку о технологии переработки молока, подсчитала рентабельность и поняла, что это выгодно», – вспоминает она. За специалистами Ольга отправилась в Польшу, благо родилась в Западной Украине и неплохо владеет польским языком. Купила в ближайшем к границе магазине сыр. «Попробовала – он мне понравился, – вспоминает Ольга Юркевич. – Спросила у местных жителей, кто его сделал. Мне ответили, что это здешний сыродел пан Поплавский, и показали дорогу к его заводу». Поплавский пригласил будущую коллегу на свое предприятие, рассказал о технологии. А через неделю, захватив польские закваски, приехал на завод в Каменец‑Подольский.

Ольга Юркевич до сих пор отвечает в компании за производство. Каждые две недели она обязательно едет на одно из предприятий. Ее годовое вознаграждение сейчас выше, чем у сына. «Так сложилось исторически», – пожимает плечами Анатолий Юркевич. Согласно годовому отчету компании, в 2013‑м Ольга получила почти 421 000 евро, а Анатолий – меньше на 109 000 евро. Хотя из 73, 5% молочного бизнеса Юркевичей 52% – у сына.

Сейчас международная группа Milkiland Юркевичей – крупнейший экспортер сыра из Украины – входит в тройку лидеров по объемам продаж на внутреннем рынке с долей 7%. В группу входит 10 предприятий в Украине, два в России и одно в Польше, а также четыре агрофирмы с общим поголовьем 7800 коров. В рейтинге Forbes «200 крупнейших компаний» с выручкой за прошлый год 341 млн евро и EBITDA в 33, 4 млн евро Milkiland занимает 56‑е место. Компания «Молочный Альянс», ближайший конкурент, обосновалась на 103‑й позиции. Состояние самого Юркевича Forbes оценил в $61 млн (№97 в списке богатейших украинцев).

Уйти в бизнес с должности преподавателя Киевского высшего военного инженерного училища связи Юркевича заставил распад Советского Союза. «Было понятно, что предстоял бурный этап сокращений, уменьшения, застываний», – вспоминает бизнесмен. Его дипломная работа касалась сигналов доступа с космических станций – тема для Украины потеряла актуальность. Решение Юркевича стало шоком для родителей, но они поддержали сына – морально и деньгами. Юркевич и еще шесть связистов (выпускники и преподаватели) в 1992 году создали фирму «Банкомсвязь», которая занималась организацией передачи данных, в том числе для первых украинских банков.

Но первый миллион долларов Юркевич заработал на продаже шпрот. «Банкомсвязь» стала параллельно заниматься торговлей: компания покупала машиностроительное оборудование, в Казахстане его меняли на пищевую жесть, которая затем отправлялась в страны Балтии, а оттуда в Украину шли рыбные консервы.

Через год между основателями начались разногласия по поводу развития компании, и они решили разойтись. Один из учредителей, Юрий Безбородов, впоследствии создал «Голден Телеком» – оператора мобильной связи. Юркевич вместе с приятелем Михаилом Поповым продолжил заниматься торговлей.

Продажи шпрот ТМ «Море» приносили молодым предпринимателям хорошие деньги. «В месяц мы продавали примерно на $8 млн», – вспоминает бизнесмен. Но доходы зависели от колебаний курса доллара – нужна была валютная выручка. «Из экспортных возможностей были либо зерновые, либо молочная продукция, – поясняет Юркевич. – На западных рынках были хорошо востребованы казеин и сухое молоко». Почему бизнесмен пошел именно в пищевую отрасль, а не в нефтяную или горно‑металлургическую, как многие другие в то время? «В топливном бизнесе слишком много стреляли», – говорит он. По словам одного из приятелей Юркевича, друг предложил тому заняться нефтепереработкой в Казахстане. Юркевич отказался. Через пару месяцев друга убили. В пищевой же промышленности места тогда хватало всем.

Юркевич с Поповым начали с производства по давальческой схеме казеина и сухого молока на Тетиевском маслозаводе. Торговля шла бойко. В середине 1990‑х в Украине началась приватизация, и Юркевич смог приобрести Нежинский молокозавод. «Первое предприятие купили на аукционе – выбирали что подешевле», – вспоминает Ольга Юркевич. Контрольный пакет обошелся в $300 000–400 000. Так появилась компания «БКС‑Милтек» – будущий Milkiland.

В Нежине Юркевич стал разливать соки «Смак» (в 2007 году он продал этот бренд своей сестре Оксане Канарчук). Молока на заводе тогда перерабатывали всего 3 т в сутки. Вскоре бизнесмен купил сырзавод в Каменце‑Подольском. Именно его и возглавила мать Юркевича. «Функции распределялись просто: мы с Мишей занимались всем бизнесом, а она – молоком», – вспоминает предприниматель. От популярных тогда сортов типа «Российский» Юркевичи отказались – конкуренция на внутреннем рынке была слишком высокой. Они решили предложить украинцам сорта «Эдам» и «Гауда», сделанные по польской технологии. Позже появился их флагман – «Король Артур», который варят из топленого молока.

В 2000 году Попов решил забрать свою долю и уехать в Москву. Компанию по дистрибуции шпротов ТМ «Море» пришлось продать производителю рыбных консервов «Интерфлот».

К 2001‑му у Юркевича было шесть молочных заводов. Чтобы руководить разрастающимся бизнесом, бывший связист придумал программу «Учет». Компанией фактически стало возможно управлять онлайн. «Например, посмотреть, как закончился рабочий день на предприятии», – рассказывает бывший генеральный директор Milkiland Андрей Стрелец. На основных заводах установлены видеокамеры, чтобы видеть всю цепочку от приемки молока до отгрузки готовой продукции. У каждой головки сыра есть свой электронный код. «У нас товар весовой, но в то же время штучный, и нужно вести учет веса по каждой головке сыра. Но это нижний уровень управления, – объясняет Юркевич. – А есть верхний, где мы анализируем 40 предприятий и консолидируем отчетность». По его словам, показатели собираются еженедельно и помогают уменьшить влияние интуиции на принятие решений.

Кабинет Юркевича находится в центре Киева, в здании неподалеку от Киево‑Печерской лавры. В небольшом двухэтажном доме 46‑летний бизнесмен занимает всего одну комнату. В ней – только самое необходимое: письменный стол, стол для переговоров и несколько стульев. Гордость хозяина кабинета – библиотека. «Он любознательный человек, ему все интересно. Посылал мне книги по электронной почте: прочти то, прочти это», – рассказывает бывший директор агрохолдинга «Милкиленд Агро» Денис Сергиенко.

Одну из стен кабинета занимает белая доска, на которой висят показатели деятельности группы, прогнозы ее развития, а также любимые цитаты бизнесмена. «Юркевич любит повторять фразу князя Михаила Воронцова: «Люди, имеющие власть и богатство, должны жить так, чтобы другие люди прощали им эту власть и это богатство, – вспоминает один из бывших гендиректоров Milkiland Константин Лапцов, проработавший в компании добрый десяток лет. – У Анатолия Ивановича всегда была альтернативная точка зрения на мир». Сейчас крупными буквами на доске написана фраза немецкого миллиардера Райнхольда Вюрта: «Самое главное, чему я учу студентов, – рост без прибыли смертелен».

По словам сотрудников, Юркевич работает буквально круглосуточно. «У них еще и вечером с мамой обсуждения, либо рано утром за завтраком, или в машине», – рассказывает один из топов компании. «Когда я взял такой темп и ритм жизни, как у Юркевича, то через девять месяцев попал в больницу с 20‑секундной остановкой сердца», – делится Лапцов. Что помогает Юркевичу выдерживать подобные нагрузки? Почти каждое утро он начинает с прогулки по Ботаническом саду. «Это и кровь разогревает, и восстанавливает немножко», – шутит он.

Стрелец первый раз встретился с Юркевичем в пиццерии недалеко от его офиса. «Он пришел в шортах и сандалиях. Пили кофе. Все было просто и понятно. Эта простота мне и понравилась», – рассказывает Стрелец. «Он очень демократичен, даже слишком», – улыбается Ольга Юркевич. Когда сын построил дом в Киеве, она решила подарить ему спальный гарнитур. В мебельном салоне Анатолий посмотрел на цену и сказал, что за такие деньги купит ползавода, повернулся и ушел. У него нет потребности в роскоши, он никогда не возьмет деньги из оборота. «Все служебные машины в компании – это только «тойоты», никаких «мерседесов», – говорит давний приятель Юркевича, заместитель министра аграрной политики и продовольствия Андрей Дикун.

Производство сыра оказалось очень выгодным, и бизнес стал расширяться. В 2002‑м Юркевич купил за $2 млн Менский сырзавод в Черниговской области, который стал флагманом компании. «Маржа в сыре выше, чем в сухом молоке. Сырьевая база у нас уже была – в Нежине, Киевской области. Мы могли перебрасывать молоко в Мену, – вспоминает Юркевич. – Плюс у нас уже был опыт сушки молока, его переработки и производства сыра». Поднимать производство отправилась Ольга Юркевич. Вскоре появились основные бренды компании: «Добряна» и «Коляда». Через два года Юркевич первым в стране зашел в высокомаржинальный сегмент элитных сыров: стал производить моцареллу, бри и камамбер.

К 2006‑му у Юркевичей было два десятка предприятий, которые выпускали сыр и цельномолочную продукцию. Компания стала лидером рынка по производству сыра с долей 13, 1%, ее выручка достигла 114 млн евро. Вторым игроком был «Клуб сыра» Александра Петрова с долей 9, 5%.

Большинство заводов Юркевича находятся в северных и центральных областях Украины – там, где достаточно молока. Именно в северной зоне страны лучше растет трава. «Поэтому себестоимость сырья меньше», – поясняет предприниматель. К тому же эти заводы ближе к основному рынку сбыта – России. Юркевич с самого начала нацелился на РФ: цены там были выше, чем в Украине, а конкуренция ниже.

Три предприятия в западной части страны нужны были для контроля над сырьевой зоной. «Это позволяет удерживать локальные рынки – покупатели больше доверяют региональному продукту, а также экономить на логистике», – говорит Стрелец.

Даже если какой‑либо завод не работает, Юркевич не спешит его продавать, а консервирует – не хочет пускать в свою сырьевую зону конкурентов. «Смысла продавать нет. Ну продашь ты оборудование. Кто‑то придет, вложит деньги, начнутся никому не нужные войны», – рассуждает бизнесмен. Например, он законсервировал Миргородский сырзавод после очередного «сырного кризиса», организованного Россией.

С января 2006‑го украинских молочников стало лихорадить. РФ впервые ввела запрет на импорт украинской животноводческой продукции. Некоторые производители, в частности «Клуб сыра» Петрова, оказались на грани банкротства. Для продукции Milkiland запрет продлился всего два месяца. Представители Роспотребнадзора несколько раз осматривали предприятия Юркевича. «Мы развили бурную деятельность и смогли получить новые разрешения на экспорт», – вспоминает неисполнительный директор Milkiland Вячеслав Реков, который в те годы был генеральным директором. И это стало для Юркевича хорошим уроком. «В 2006 году мы поняли, что без цельномолочной продукции будет тяжело и нужно расширяться», – объясняет бизнесмен. Сейчас у него сбалансированный портфель: 46% в продажах 2013 года занимает производство сыра и масла, а 42% – цельномолочная продукция.

Переговоры по покупке одного из крупнейших заводов в Московском регионе – Останкинского молочного комбината – Юркевич начал в октябре 2007‑го. В битве за предприятие с выручкой $95 млн схлестнулись местные игроки «Юнимилк» и «Вимм‑Билль‑Данн». Победил Юркевич. Сделку закрыли в январе 2008‑го. Тогда российские инвестбанкиры оценили 75%‑й пакет в $40–45 млн. Кроме Юркевича, из украинских молочников завод в России есть только у компании «Терра Фуд» Станислава Войтовича – небольшой, производящий масло, спреды и сухое молоко в Белгородской области.

Одна из фраз на доске с цитатами в кабинете Юркевича: «Напиши, что сделаешь. Согласуй – и сделай, что написал». Многие, кто лично знаком с бизнесменом, отзываются о нем как о строгом руководителе. «Мягким Анатолия не назовешь. Для него важны цифры. Много полномочий в компании никто не получает», – рассказывает Ольга Юркевич. Он контролирует даже мать: ей приходится согласовывать с сыном все инвестиции, размер которых превышает 50 000 евро. «Юркевич авторитарен, не терпит противоречий, не знает слова «нет», – замечает один из топ‑менеджеров компании‑конкурента.

«У его авторитарности есть плюсы и минусы. С одной стороны, желание разобраться в мелочах – уникальная черта, – уверен Сергиенко. – С другой – специалисты не имеют возможности работать и строить производство как нужно. Нельзя руководить компанией в ручном режиме». За последние три года в Milkiland сменились несколько генеральных директоров. Дольше всех в должности СЕО продержался Реков – более 10 лет. Он даже получил за свою работу 5% акций компании. Причина текучки – не только темп жизни владельца компании. «Он ломает людей об колено своим авторитаризмом, своей точкой зрения», – говорит один из бывших топов компании.

Но для такой жесткости у Юркевича есть основания. В начале 2000‑х он занялся созданием розничной сети «Край» и строительством торгово‑развлекательных центров «Магеллан». Планы были амбициозные: он хотел построить «Магелланы» во всех городах‑миллионниках. «На тот момент оборот у ритейла был больше, чем у молочного бизнеса, – вспоминает Юркевич. – Розничная торговля бурно развивалась». Кроме того, он купил землю под Киевом и запланировал строительство коттеджного поселка «Счастливое». ТРЦ быстро построили в Киеве и Николаеве. Сам Юркевич переключился на развитие сырно‑молочного бизнеса и даже успел пару лет поработать заместителем губернатора Киевской области.

Все изменилось после финансового кризиса. Юркевич вернулся к оперативному управлению в 2010 году. Выяснилось, что у его девелоперского и розничного направлений, развитие которых он доверил топ‑менеджерам, большие проблемы. Прибыльными оказались только проекты в Киеве. Например, ТРЦ «Магеллан» в Харькове из‑за неудачного месторасположения и концепции так и не вышел на полную мощность. «Главной ошибкой было то, что они замахнулись своим гипермаркетом «Країна» на небывалый размер – 18 000 кв. м. В Киеве площадь гипермаркета «Країна» – 7000 кв. м, – рассказывает один из консультантов по коммерческой недвижимости. – Харьков не Киев, к тому же там высокая конкуренция с расположенным рядом ТРЦ «Караван». Спасти харьковский «Магеллан» мог бы такой якорный арендатор, как Auchan. Юркевич даже вел с французами переговоры. Но из‑за ситуации на востоке страны они сейчас не торопятся открывать новые магазины. Юркевич ошибку признает: «Я слишком делегировал полномочия. Если не сбалансирована ответственность и контроль, то топ‑менеджеров начинает заносить и в погоне за прибылью они ввязываются в авантюрные проекты». По его мнению, ситуация с сетью «Край» и торговыми центрами – это одна из ошибок топов, которые начали гонку за выход в регионы. Компания ввязалась в две стройки сразу: в Харькове и Днепропетровске. Когда Юркевич взялся за девелопмент, 80% финансирования уже было потрачено, а ТРЦ так и не были достроены.

Обжегшись на недвижимости, Юркевич сосредоточился на развитии Milkiland. В ноябре 2010‑го он провел IPO компании на Варшавской фондовой бирже. За 22, 4% акций Milkiland выручил 59, 1 млн евро. Капитализацию предприятия инвесторы тогда оценили в 264 млн евро. Публичность помогла Milkiland привлечь в 2011 году синдицированный кредит на $100 млн у UniCredit International и Raiffeisen Bank International Group. Часть денег Юркевич потратил на организацию молочных кооперативов и создание собственных ферм. Именно по теме вертикально интегрированных холдингов в агропромышленном комплексе Юркевич защитил диссертацию. Кроме того, бизнесмен приобрел заводы по производству сыра за рубежом: «Островию» в Польше (12 млн евро) и «Сыродел» в Курской области РФ (2, 1 млн евро).

Утро 7 августа 2014 года было для Юркевича нерадостным. В этот день Россия запретила импорт европейских продуктов. Эмбарго ударило по польскому бизнесу компании. «Мы покупали «Островию», нацеливаясь на диверсификацию от торговых войн с РФ, – отмечает Юркевич. – Мы понимали, что Украину Россия будет постоянно «гнобить», как начала в 2006‑м. Но не думали, что РФ настолько испортит отношения с Европой». Через год после покупки предприятие сварило первый сыр. А к лету 2014‑го оно перерабатывало уже 250 т молока в сутки. Сейчас мощность завода пришлось снизить в четыре раза.

Это было вторым ударом по бизнесу Юркевича: месяцем ранее Россия ограничила весь импорт молочных продуктов из Украины. Многие считают, что именно Юркевич больше всех пострадал от очередного витка торговой войны. Согласно годовому отчету компании, в 2013‑м Milkiland 62% дохода за счет своей молочной продукции получила на рынке России. Но нужно учитывать, что только треть экспорта произвели его украинские предприятия. Остальное выпустили два российских завода группы и предприятие в Польше. «Часть мы заменили производством сухого молока и отправили на другие рынки», – говорит бизнесмен.

Конкуренты Юркевича предпочли обезопасить себя от торговых войн с РФ иначе. «Терра Фуд» более 80% продукции продает на внутреннем рынке, а «Молочный Альянс» активно занялся развитием цельномолочного направления и начал выпускать молочное питание для детей.

Milkiland больше пострадала от девальвации гривны и рубля. По подсчетам бизнесмена, курсовые потери составили около $50 млн. Из‑за эмбарго выручка и EBITDA группы будут ниже запланированных показателей. «Мы рассчитывали, что в этом году EBITDА у нас составит около 40 млн евро, но скорее всего будет 24–25 млн евро», – прогнозирует Юркевич. В настоящее время бизнесмен ведет переговоры о реструктуризации долга и ищет новые рынки сбыта. Например, завод в Польше может стать площадкой для завоевания ЕС. Такого подспорья нет больше ни у кого из украинских переработчиков.

Юркевичи даже в тяжелые времена были против выпуска сырных продуктов – дешевого сыра, в составе которого часть молочного жира заменяется растительным. «Акции этой фирмы я планирую передать внукам. Продукция была, есть и будет натуральной», – говорила Ольга Юркевич. Но теперь у бизнесменов нет выхода. «Нас в июле закрыли, а сырный продукт Россия продолжала импортировать; мы оказались в ситуации, когда не пойти в этот сегмент было уже нельзя», – объясняет Анатолий Юркевич. Продавать «сыр для бедных» Milkiland будет и на внутреннем рынке. В то же время кризис помог вдвое увеличить продажи дорогих сыров с плесенью, которые кроме Milkiland в Украине никто не производит. Из‑за девальвации гривны цены на импортные сыры резко подскочили. «Летом мы выпускали 12 т элитного сыра. Сейчас все сваренные 22 т расписаны на месяц вперед», – говорит Ольга Юркевич.Источник Статья добавлена Pavel_Mal
25.12.2014 11:08