Этот сайт использует "cookies", условия их использования смотрите в Правилах пользования сайтом. Условия обработки данных посетителей сайта и условия их защиты смотрите в Политике конфиденциальности. Если Вы продолжаете пользоваться сайтом, тем самым Вы даете согласие на обработку данных на указанных выше условиях.
Сущность гарантийных обязательств в договоре купли-продажи
#1
Особенности гарантийных обязательств в договорах купли-продажи товаров, влекущие за собой особенности гарантийной ответственности, незаслуженно мало рассматривались в правовой литературе.
При продаже товара продавец обычно делает те или иные утверждения относительно его свойств. Такие утверждения по своим правовым последствиям могут рассматриваться либо просто как «разговор», сопровождающий продажу, либо как утверждения, могущие иметь определенные правовые последствия. Чтобы определить, каково правовое значение сделанных продавцом утверждений, необходимо принимать во внимание все фактические обстоятельства дела.
На ранней стадии развития правового регулирования купли-продажи деловые связи устанавливались таким образом, что продавец и покупатель вели переговоры и договаривались лично, а товар находился тут же, при них. С развитием торговых отношений характер деловых связей изменился и наметился отказ от продажи товаров непосредственно в месте их нахождения. Более частыми стали ситуации, когда продавец или его представитель являлись к покупателю и описывали предлагаемый к продаже товар или демонстрировали образцы. Поскольку при такой системе торговли покупатель не мог осмотреть товар до заключения договора, он должен был полагаться на утверждения продавца или его представителя. В связи с этим постепенно произошел переход от системы торговли, при которой продавец не считался ответственным за сделанные им утверждения относительно предложенного товара, к системе, когда на продавца возлагается строгая ответственность за подобные утверждения.
В дальнейшем правовые последствия таких утверждений выразились в правовом регулировании гарантийных обязательств. Как пишет Г. Ласк*(1), в широком смысле гарантия — это принятие на себя продавцом ответственности за качество, характер и пригодность продаваемого им товара. Если продавец делает утверждения для того, чтобы побудить покупателя купить товар, и покупатель его покупает, с достаточным основанием полагаясь на утверждение продавца, продавец признается ответственным за такие утверждения. В законе США 1975 года «О гарантиях при продаже товаров широкого потребления» сущность гарантии определяется следующим образом: «Прямо выраженная гарантия — любое письменное подтверждение обязательства, данного коммерсантом потребителю в связи с продажей товаров широкого потребления, которое относится к материалу или эксплуатационным качествам товара и содержит утверждение или обещание, что такой материал или эксплуатационные качества не имеют дефектов, а также любая письменная гарантия возместить убытки, исправить, заменить товар или выполнить иные требования покупателя, если названный товар не отвечает условиям, указанным в обязательстве» .
Как видно из этого определения, гарантия имеет два ярко выраженных аспекта:
обещание или утверждение относительно какого-либо фактического состояния и обязанность возместить убытки или произвести иные действия в случае, если указанное фактическое состояние в конечном счете окажется недолжным.
Определяя сущность гарантийного обязательства, обратимся к договору как юридическому факту, порождающему гарантийное обязательство. Известно, что договор можно рассматривать, с одной стороны, как юридический факт, порождающий правоотношение между сторонами, с другой — можно исходить из содержания договора, определяющего и регулирующего права и обязанности сторон. Традиционно обязательство в нашем праве и доктрине понималось как бязанность одной стороны совершить определенные действия и право другой стороны требовать от нее совершения этих действий. Но в договорном праве, в договорных отношениях условия договоров не сводятся только к действиям участников (активным, пассивным). Юридическая цель договора опосредуется также определенными фактами, фактическим состоянием, наличие которых и делает возможным достижение конкретной юридической цели договора. Поэтому можно констатировать, что условия договоров определяют не только действия сторон, но и факты, которые сами по себе не являются действиями, обязанностями сторон, но которые могут при определенных обстоятельствах порождать действия, обязанности сторон, не закрепленные в договоре в качестве необходимых для достижения юридической цели договора. В соответствии с этим обязательства-действия и гарантийные обязательства-утверждения о наличии определенных фактов являются легко различимыми и как бы самостоятельными условиями договоров, преследующими решение различных задач в рамках одной юридической цели договора.
Для лучшего понимания этого утверждения обратимся к некоторым особенностям англо-американского договорного права.
Главной особенностью договорной ответственности в англо-американском праве, отличающей ее от аналогичных институтов в странах континентальной системы права, является то, что она носит как бы абсолютный, безусловный характер. Этим и обусловливается такая черта договорной ответственности в англо-американском праве, как ее безвиновный характер. Для привлечения к ответственности стороны, нарушившей договор, не требуется наличия вины в совершении данного нарушения.
Договорное обязательство, принятое на себя должником путем заключения договора, изначально рассматривалось в англо-американском праве не в качестве обязанности надлежащим образом совершить определенные действия, направленные на достижение интересующего стороны результата, что является сущностью обязательства в странах континентальной системы права, а в качестве гарантии достижения этого результата. Гарантия в этом случае выражалась в принятии на себя соответствующей стороной безусловной ответственности за недостижение предусмотренного в договоре результата.
Американский судья Холмс отмечал, что при «обещании», то есть при вступлении должника в договор, он (должник) принимает на себя гарантию наступления или ненаступления определенного события. Если любое обещание обеспечено гарантией обещавшего, оно может рассматриваться как договорное обязательство. Холмс подчеркивал, что обязанность выполнять договор в англо-американском праве означает возмещение убытков, если он не будет выполнен, — и ничего более*(2). Итак, в англо-американском договорном праве условия договоров, касающиеся как действий лица, так и определенных фактов, по своей правовой сути в принципе идентичны.
Различие простого обещания и гарантии в англо-американском договорном праве состоит лишь в том, что предметом гарантии являются факты, а предметом обещания — фактическое состояние, основанное на действиях лица. В силу же специфики последнего, где основой являются действия лица, а не какие-то факты, неподвластные человеку, в редких случаях в качестве исключения допускается принуждение к исполнению в натуре. Но и тогда обязательство по реальному исполнению возникает не с момента заключения договора, а с момента вынесения судебного решения.
Несколько иначе обстоит дело в странах континентальной системы права. Договорное обязательство не носит здесь характера гарантийного. Это четко вытекает из правовых норм, определяющих сущность обязательства. Статья 1101 Французского гражданского кодекса (ФГК) гласит: «Договор есть соглашение, посредством которого одно или несколько лиц обязываются перед другим лицом или перед несколькими другими лицами дать что-либо, сделать что-либо или не делать чего-либо» . В § 241 Германского гражданского уложения (ГГУ) сказано: «На основании обязательства кредитор вправе требовать от должника совершения определенного действия. Исполнение может заключаться и в воздержании от действия» .
И наконец, ст. 307 Гражданского кодекса РФ определяет: «В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п, либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности» .
Как видно из приведенных формулировок, сутью обязательства является обязанность должника совершать или не совершать определенные действия, а кредитор наделяется правом требовать от должника совершения или несовершения этих действий. То есть здесь главное — действия должника сами по себе, а не предоставление какого-либо результата.
Условия договоров в договорном праве стран с континентальной системой права, как и в англо-американском «общем праве», касаются как действий обязанных лиц, так и определенных фактов, наличие которых необходимо для достижения юридической цели конкретного договора. И соответственно существует правовое регулирование таких отношений, отношений гарантийного характера.
«Гарантировать — значит обещать кредитору спокойное и полезное владение переданной вещью», пишет французский юрист Жюллио де ла Морандьер*(3). Гарантии по континентальному и по англоамериканскому праву не имеют принципиальных различий, в то время как правовое регулирование договорных обязательств значительно отличается. Один из результатов такого отличия — необходимость наличия вины для возложения ответственности на должника за нарушение обязательства в странах континентальной системы права. За нарушение же гарантии при возложении ответственности вины должника не требуется.
Немецкий юрист Х. Штоль, констатируя, что при наложении на должника гарантийных обязательств последний несет ответственность независимо от наличия его вины, делает следующий вывод: «… следовательно, принцип вины в значительной мере приносится в жертву идее гарантии«*(4). Он также задавался вопросом: «… не затрагивает ли внедрение принципа гарантии существенных основных идей законодательного регулирования и не ставит ли это должника в невыгодное положение? «*(5).
На мой взгляд, принцип вины не становится жертвой идеи гарантии, дело в объективно различных юридико-технических конструкциях гарантийного обязательства и обязательства в договорном праве стран континентальной системы права. Действительно, если посмотреть внимательнее, отличие будет видно даже на основании внешних признаков. Так, принцип вины учитывается лишь при нарушении обязательств (§ 276 ГГУ, ст. 1147 ФГК, ст. 401 ГК). Это следует хотя бы из того, что данные статьи содержатся в разделах кодексов, посвященных обязательственным отношениям.
Иными словами, вина играет роль лишь там, где речь идет об обязательствах. Обязательства же в континентальном праве, как мы уже рассмотрели, основаны на совершении определенных действий как таковых. В силу обязательства должник обязан совершить действие, а кредитор имеет право требовать от него совершения этого действия. Гарантия же представляет собой утверждения, обещания должника относительно наличия каких-либо фактов.
Такие утверждения, обещания сами по себе не являются обязательствами в смысле ст. 1101 ФГК, § 241 ГГУ и ст. 307 ГК. В силу утверждения, обещания должник не должен совершать какие-то действия, а кредитор не может требовать совершения от него каких-то действий — должник лишь гарантирует наличие каких-то фактов. И если утверждения, обещания не выступают обязательствами в смысле вышеперечисленных статей, то и вина, необходимая для возложения ответственности при нарушении этих обязательств, к гарантиям не относится. В гарантийных отношениях обязательства по совершению действий возникают лишь при нарушении гарантии (отсутствие обещанного факта либо факт отличается от обещанного). В частности, возникает обязательство по возмещению убытков.
Можно также отвлечься от формулировок законодательных актов и исходить из понятия вины. Вина (если не принимать во внимание несущественные различия) традиционно понималась в юридической литературе как психическое отношение лица к его поведению, то есть к его действиям и результату этих действий*(6).
Так, в договорном обязательстве, по общему правилу, будет учитываться отношение лица к совершаемым им действиям, действиям, совершение которых является его обязанностью по договору. В гарантийных же обязательствах, поскольку должник не совершает никаких действий, необходимость учета вины отпадает.
Гарантийные отношения в континентальном праве аналогичны гарантиям в англо-американском праве и соответственно договорным обязательствам англо-американского права, носящим, как мы знаем, гарантийный характер.
Условия договоров по континентальному праву представляют собой гарантии каких-либо фактов и обязательства совершения каких-либо действий. Условия же договоров по англо-американскому праву представляют собой как бы два вида гарантий: гарантий наличия каких-либо фактов и гарантии предоставления определенного результата, основанного на совершении определенных действий.
«Предмет гарантии, — пишет Э. Годэмэ*(7), — двоякий: гарантия на случай нарушения и эвикции относится к обязательству обеспечить спокойное владение; гарантия отсутствия серьезного недостатка в вещи, пороков, приводящих к расторжению договоров, относится к обязательству дать владение, делающее возможным пользование» .
Двоякий характер гарантий подчеркивает и Х. Штоль: «Для договора купли-продажи существенна особо сформулированная ответственность продавца за то, что объект купли-продажи свободен от долговых обязательств и не находится в собственности третьих лиц, а также за недостатки (дефекты) товара«*(8). В ст. 1625 Французского гражданского кодекса прямо сказано: «Гарантия, которую продавец должен дать приобретателю, распространяется на два предмета; во-первых, спокойное владение проданной вещью, во-вторых, скрытые недостатки этой вещи или пороки, влекущие за собой расторжение договора» .
Первое направление гарантии сводится к правовому режиму продаваемой вещи.
В силу ст. 1626 ФГК продавец обязан гарантировать приобретателя от отобрания по суду вещи, целиком или в части, или от претензий, касающихся обременения данного предмета, о которых не было сообщено продавцом во время продажи. В ст. 460 Гражданского кодекса РФ подобная норма звучит следующим образом: «Продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц… » Почти идентичен § 434 Германского гражданского уложения: «Продавец обязан передать покупателю проданную вещь без обременений, которые могут быть осуществлены со стороны других лиц против покупателя» . Более пространен и казуистичен по этому вопросу Единообразный торговый кодекс США (ст. 2-312): «… в договоре продажи содержится гарантия продавца, согласно которой: a) передаваемый титул является юридически действительным, а его передача правомерна; и b) поставляемые товары свободны от какихлибо обременений в виде залога, права удержания и т. п, о которых покупатель не знал в момент заключения договора», «… продавец гарантирует поставку товаров, свободных от правомерного притязания третьего лица, основанного на нарушении какого-либо его права, однако покупатель, который предоставляет продавцу спецификации, должен обезопасить продавца от подобных притязаний, возникающих в результате выполнения подобных спецификаций» . В силу данных норм покупателю гарантируется такой правовой режим продаваемой вещи, который позволит ему спокойно владеть, пользоваться и распоряжаться приобретенной вещью. Такие гарантии еще называются гарантиями от недостатков в праве.
Другой категорией гарантий являются гарантии от недостатков в товаре. Данный вид гарантий регулируется ст. 1641-1649 ФГК, § 459-493 ГГУ, ст. 469-477 ГК РФ. Наиболее интересно излагается понятие этой гарантии в ЕТК США (ст. 2-314).
ЕТК в соответствии с традициями англо-американского общего права очень казуистичен и в данном вопросе. Если продавец является коммерсантом, торгующим товарами данного рода, в договоре продажи предполагается наличие подразумеваемой гарантии о том, что товар пригоден для продажи… Пригодность товаров для продажи означает по крайней мере ледующее: а) они могут, не вызывая возражений, быть предметом торговли по описанию, содержащемуся в договоре; b) должны, если они являются товарами, определяемыми родовыми признаками, иметь справедливое среднее качество в пределах описания; с) они должны быть пригодны для обычного использования; d) они должны быть в пределах отклонений, опустимых соглашением, одинаковыми по роду, качеству и количеству в отношении каждой поставляемой единицы и в отношении всего количества; е) должны быть соответственно уложены, упакованы и маркированы, как это требуется по соглашению; f) они должны соответствовать обещаниям или утверждениям, сделанным на упаковке или ярлыке, если последние имеются. Весь этот набор требований к товару считается гарантированным продавцом при соответствующем договоре купли-продажи.
Мало того, ЕТК идет дальше и говорит, что помимо перечисленных подразумеваемые гарантии могут вытекать из заведенного порядка или торговых обыкновений. Далее ЕТК добавляет (ст. 2-315): «Если у продавца в момент заключения договора имеются основания знать о специальном назначении, для которого требуется продаваемый товар, и о том, что покупатель полагается на опыт или суждение продавца при выборе или предоставлении соответствующих товаров, считается, что товары соответствуют такому назначению» .
Подход Гражданского кодекса к гарантии качества товара хотя не столь казуистичен, но в принципе аналогичен подходу, закрепленному в ст. 2-314 и 2-315 ЕТК. Особенность ГК (ст. 470) в том, что гарантированные продавцом качества должны быть в наличии в момент передачи товара покупателю и сохраняться в течение определенного срока.
Гарантии от недостатков в качестве товара в зависимости от оснований возникновения делятся на подразумеваемые и прямо выраженные. Такая классификация закреплена в ЕТК. В ГК терминологически подобное деление не проводится, но условно в литературе гарантии делят на законную и договорную*(9). То, что в ЕТК называется прямо выраженной гарантией, в российском праве — договорной гарантией, в ГГУ — ручательством при продаже (§ 459 ГГУ).
Данное деление основано на том, что гарантии от недостатков в товаре, в отличие от гарантий от недостатков в праве, могут возникать как в силу закона, так и в силу договора. При определенных обстоятельствах гарантии качества продаваемого товара возлагаются на продавца в силу действия соответствующих правовых норм. Такая гарантия считается включенной в договор купли-продажи. Продавец в то же время может самостоятельно гарантировать те или иные качества. «Продавец отвечает также за то, что на момент перехода риска вещь обладает гарантированными им качествами» (§ 459 ГГУ). Так же кратко дается понятие договорной гарантии и в ст. 469 ГК: «По соглашению между продавцом и покупателем может быть передан товар, соответствующий повышенным требованиям к качеству по сравнению с обязательными требованиями, установленными в предусмотренном законом порядке» . Срок, в течение которого должны сохраняться качества товара, соответствующие договорной гарантии, определяется договором.
Очень ярко определяет прямо выраженную гарантию Единообразный торговый кодекс (ст. 2-313). К таким гарантиям он причисляет относящееся к товарам утверждение факта или обещание, сделанное продавцом покупателю и ставшее одним из оснований сделки, любое описание товаров, ставшее одним из оснований сделки. Особо отмечается, что для создания прямо выраженной гарантии нет необходимости в том, чтобы продавец использовал такие формальные выражения, как «гарантия» или «ручательство», или чтобы у него было специальное намерение дать гарантию. Но в то же время говорится, что простое утверждение о ценности товара или заявление, преследующее цель лишь выразить мнение продавца или рекомендовать товар, не создают гарантии.
Рассмотренные здесь вопросы, возможно, помогут более четко уяснить сущность гарантийных обязательств, правильное понимание которых необходимо всем участникам экономического оборота, заключающим и исполняющим договоры купли-продажи товаров и несущим по этим договорам ответственность.
Cлушатель Российской школы частного права при Исследовательском центре частного права при Президенте Российской Федерации К.НамИсточник
Статья добавлена Клим 21.11.2009 13:52
При продаже товара продавец обычно делает те или иные утверждения относительно его свойств. Такие утверждения по своим правовым последствиям могут рассматриваться либо просто как «разговор», сопровождающий продажу, либо как утверждения, могущие иметь определенные правовые последствия. Чтобы определить, каково правовое значение сделанных продавцом утверждений, необходимо принимать во внимание все фактические обстоятельства дела.
На ранней стадии развития правового регулирования купли-продажи деловые связи устанавливались таким образом, что продавец и покупатель вели переговоры и договаривались лично, а товар находился тут же, при них. С развитием торговых отношений характер деловых связей изменился и наметился отказ от продажи товаров непосредственно в месте их нахождения. Более частыми стали ситуации, когда продавец или его представитель являлись к покупателю и описывали предлагаемый к продаже товар или демонстрировали образцы. Поскольку при такой системе торговли покупатель не мог осмотреть товар до заключения договора, он должен был полагаться на утверждения продавца или его представителя. В связи с этим постепенно произошел переход от системы торговли, при которой продавец не считался ответственным за сделанные им утверждения относительно предложенного товара, к системе, когда на продавца возлагается строгая ответственность за подобные утверждения.
В дальнейшем правовые последствия таких утверждений выразились в правовом регулировании гарантийных обязательств. Как пишет Г. Ласк*(1), в широком смысле гарантия — это принятие на себя продавцом ответственности за качество, характер и пригодность продаваемого им товара. Если продавец делает утверждения для того, чтобы побудить покупателя купить товар, и покупатель его покупает, с достаточным основанием полагаясь на утверждение продавца, продавец признается ответственным за такие утверждения. В законе США 1975 года «О гарантиях при продаже товаров широкого потребления» сущность гарантии определяется следующим образом: «Прямо выраженная гарантия — любое письменное подтверждение обязательства, данного коммерсантом потребителю в связи с продажей товаров широкого потребления, которое относится к материалу или эксплуатационным качествам товара и содержит утверждение или обещание, что такой материал или эксплуатационные качества не имеют дефектов, а также любая письменная гарантия возместить убытки, исправить, заменить товар или выполнить иные требования покупателя, если названный товар не отвечает условиям, указанным в обязательстве» .
Как видно из этого определения, гарантия имеет два ярко выраженных аспекта:
обещание или утверждение относительно какого-либо фактического состояния и обязанность возместить убытки или произвести иные действия в случае, если указанное фактическое состояние в конечном счете окажется недолжным.
Определяя сущность гарантийного обязательства, обратимся к договору как юридическому факту, порождающему гарантийное обязательство. Известно, что договор можно рассматривать, с одной стороны, как юридический факт, порождающий правоотношение между сторонами, с другой — можно исходить из содержания договора, определяющего и регулирующего права и обязанности сторон. Традиционно обязательство в нашем праве и доктрине понималось как бязанность одной стороны совершить определенные действия и право другой стороны требовать от нее совершения этих
действий. Но в договорном праве, в договорных отношениях условия договоров не сводятся только к действиям участников (активным, пассивным). Юридическая цель договора опосредуется также определенными фактами, фактическим состоянием, наличие которых и делает возможным достижение конкретной юридической цели договора. Поэтому можно констатировать, что условия договоров определяют не только действия сторон, но и факты, которые сами по себе не являются действиями, обязанностями сторон, но которые могут при определенных обстоятельствах порождать
действия, обязанности сторон, не закрепленные в договоре в качестве необходимых для достижения юридической цели договора. В соответствии с этим обязательства-действия и гарантийные обязательства-утверждения о наличии определенных фактов являются легко различимыми и как бы самостоятельными условиями договоров, преследующими
решение различных задач в рамках одной юридической цели договора.
Для лучшего понимания этого утверждения обратимся к некоторым особенностям англо-американского договорного права.
Главной особенностью договорной ответственности в англо-американском праве, отличающей ее от аналогичных институтов в странах континентальной системы права, является то, что она носит как бы абсолютный, безусловный характер. Этим и обусловливается такая черта договорной ответственности в англо-американском праве, как ее безвиновный характер. Для привлечения к ответственности стороны, нарушившей договор, не требуется наличия вины в совершении данного нарушения.
Договорное обязательство, принятое на себя должником путем заключения договора, изначально рассматривалось в англо-американском праве не в качестве обязанности надлежащим образом совершить определенные действия, направленные на достижение интересующего стороны результата, что является сущностью обязательства в странах
континентальной системы права, а в качестве гарантии достижения этого результата. Гарантия в этом случае выражалась в принятии на себя соответствующей стороной безусловной ответственности за недостижение предусмотренного в договоре результата.
Американский судья Холмс отмечал, что при «обещании», то есть при вступлении должника в договор, он (должник) принимает на себя гарантию наступления или ненаступления определенного события. Если любое обещание обеспечено гарантией обещавшего, оно может рассматриваться как договорное обязательство. Холмс подчеркивал, что обязанность выполнять договор в англо-американском праве означает возмещение убытков, если он не будет выполнен, — и ничего более*(2). Итак, в англо-американском договорном праве условия договоров, касающиеся как действий лица, так и определенных фактов, по своей правовой сути в принципе идентичны.
Различие простого обещания и гарантии в англо-американском договорном праве состоит лишь в том, что предметом гарантии являются факты, а предметом обещания — фактическое состояние, основанное на действиях лица. В силу же
специфики последнего, где основой являются действия лица, а не какие-то факты, неподвластные человеку, в редких случаях в качестве исключения допускается принуждение к исполнению в натуре. Но и тогда обязательство по реальному исполнению возникает не с момента заключения договора, а с момента вынесения судебного решения.
Несколько иначе обстоит дело в странах континентальной системы права.
Договорное обязательство не носит здесь характера гарантийного. Это четко вытекает из правовых норм, определяющих сущность обязательства. Статья 1101 Французского гражданского кодекса (ФГК) гласит: «Договор есть соглашение,
посредством которого одно или несколько лиц обязываются перед другим лицом или перед несколькими другими лицами дать что-либо, сделать что-либо или не делать чего-либо» . В § 241 Германского гражданского уложения (ГГУ) сказано:
«На основании обязательства кредитор вправе требовать от должника совершения определенного действия. Исполнение может заключаться и в воздержании от действия» .
И наконец, ст. 307 Гражданского кодекса РФ определяет: «В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п, либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности» .
Как видно из приведенных формулировок, сутью обязательства является обязанность должника совершать или не совершать определенные действия, а кредитор наделяется правом требовать от должника совершения или несовершения этих действий. То есть здесь главное — действия должника сами по себе, а не предоставление какого-либо результата.
Условия договоров в договорном праве стран с континентальной системой права, как и в англо-американском «общем праве», касаются как действий обязанных лиц, так и определенных фактов, наличие которых необходимо для достижения
юридической цели конкретного договора. И соответственно существует правовое регулирование таких отношений, отношений гарантийного характера.
«Гарантировать — значит обещать кредитору спокойное и полезное владение переданной вещью», пишет французский юрист Жюллио де ла Морандьер*(3). Гарантии по континентальному и по англоамериканскому праву не имеют принципиальных различий, в то время как правовое регулирование договорных обязательств значительно отличается. Один из результатов такого отличия — необходимость наличия вины для возложения ответственности на должника за нарушение обязательства в странах континентальной системы права. За нарушение же гарантии при возложении ответственности вины должника не требуется.
Немецкий юрист Х. Штоль, констатируя, что при наложении на должника гарантийных обязательств последний несет ответственность независимо от наличия его вины, делает следующий вывод: «… следовательно, принцип вины в значительной мере приносится в жертву идее гарантии«*(4). Он также задавался вопросом: «… не затрагивает ли внедрение принципа гарантии существенных основных идей законодательного регулирования и не ставит ли это должника в невыгодное положение? «*(5).
На мой взгляд, принцип вины не становится жертвой идеи гарантии, дело в объективно различных юридико-технических конструкциях гарантийного обязательства и обязательства в договорном праве стран континентальной системы права. Действительно, если посмотреть внимательнее, отличие будет видно даже на основании внешних
признаков. Так, принцип вины учитывается лишь при нарушении обязательств (§ 276 ГГУ, ст. 1147 ФГК, ст. 401 ГК). Это следует хотя бы из того, что данные статьи содержатся в разделах кодексов, посвященных обязательственным отношениям.
Иными словами, вина играет роль лишь там, где речь идет об обязательствах. Обязательства же в континентальном праве, как мы уже рассмотрели, основаны на совершении определенных действий как таковых. В силу обязательства должник обязан совершить действие, а кредитор имеет право требовать от него совершения этого действия. Гарантия же представляет собой утверждения, обещания должника относительно наличия каких-либо фактов.
Такие утверждения, обещания сами по себе не являются обязательствами в смысле ст. 1101 ФГК, § 241 ГГУ и ст. 307 ГК. В силу утверждения, обещания должник не должен совершать какие-то действия, а кредитор не может требовать совершения от него каких-то действий — должник лишь гарантирует наличие каких-то фактов. И если утверждения, обещания не выступают обязательствами в смысле вышеперечисленных статей, то и вина, необходимая для возложения ответственности при нарушении этих обязательств, к гарантиям не относится. В гарантийных отношениях обязательства по совершению действий возникают лишь при нарушении гарантии (отсутствие обещанного факта либо факт отличается от обещанного). В частности, возникает обязательство по возмещению убытков.
Можно также отвлечься от формулировок законодательных актов и исходить из понятия вины. Вина (если не принимать во внимание несущественные различия) традиционно понималась в юридической литературе как психическое отношение лица к его поведению, то есть к его действиям и результату этих действий*(6).
Так, в договорном обязательстве, по общему правилу, будет учитываться отношение лица к совершаемым им действиям, действиям, совершение которых является его обязанностью по договору. В гарантийных же обязательствах, поскольку должник не совершает никаких действий, необходимость учета вины отпадает.
Гарантийные отношения в континентальном праве аналогичны гарантиям в англо-американском праве и соответственно договорным обязательствам англо-американского права, носящим, как мы знаем, гарантийный характер.
Условия договоров по континентальному праву представляют собой гарантии каких-либо фактов и обязательства совершения каких-либо действий. Условия же договоров по англо-американскому праву представляют собой как бы два вида гарантий: гарантий наличия каких-либо фактов и гарантии предоставления определенного результата, основанного на совершении определенных действий.
«Предмет гарантии, — пишет Э. Годэмэ*(7), — двоякий: гарантия на случай нарушения и эвикции относится к обязательству обеспечить спокойное владение; гарантия отсутствия серьезного недостатка в вещи, пороков, приводящих к расторжению договоров, относится к обязательству дать владение, делающее возможным пользование» .
Двоякий характер гарантий подчеркивает и Х. Штоль: «Для договора купли-продажи существенна особо сформулированная ответственность продавца за то, что объект купли-продажи свободен от долговых обязательств и не находится в собственности третьих лиц, а также за недостатки (дефекты) товара«*(8). В ст. 1625 Французского гражданского кодекса прямо сказано: «Гарантия, которую продавец должен дать приобретателю, распространяется на два предмета; во-первых, спокойное владение проданной вещью, во-вторых, скрытые недостатки этой вещи или пороки, влекущие за собой расторжение договора» .
Первое направление гарантии сводится к правовому режиму продаваемой вещи.
В силу ст. 1626 ФГК продавец обязан гарантировать приобретателя от отобрания по суду вещи, целиком или в части, или от претензий, касающихся обременения данного предмета, о которых не было сообщено продавцом во время продажи. В ст. 460 Гражданского кодекса РФ подобная норма звучит следующим образом: «Продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц… » Почти идентичен § 434 Германского гражданского уложения: «Продавец обязан передать покупателю проданную вещь без обременений, которые могут быть осуществлены со стороны других лиц против покупателя» . Более пространен и казуистичен по этому вопросу Единообразный торговый кодекс США (ст. 2-312): «… в договоре продажи содержится гарантия продавца, согласно которой: a) передаваемый титул является юридически действительным, а его передача правомерна; и b) поставляемые товары свободны от какихлибо обременений в виде залога, права удержания и т. п, о которых покупатель не знал в момент заключения договора», «… продавец гарантирует поставку товаров, свободных от правомерного притязания третьего лица, основанного на нарушении какого-либо его права, однако покупатель, который предоставляет продавцу спецификации, должен обезопасить продавца от подобных притязаний, возникающих в результате выполнения подобных спецификаций» . В силу данных норм покупателю гарантируется такой правовой режим продаваемой вещи, который позволит ему спокойно владеть, пользоваться и распоряжаться приобретенной вещью. Такие гарантии еще называются гарантиями от недостатков в праве.
Другой категорией гарантий являются гарантии от недостатков в товаре. Данный вид гарантий регулируется ст. 1641-1649 ФГК, § 459-493 ГГУ, ст. 469-477 ГК РФ. Наиболее интересно излагается понятие этой гарантии в ЕТК США (ст. 2-314).
ЕТК в соответствии с традициями англо-американского общего права очень казуистичен и в данном вопросе. Если продавец является коммерсантом, торгующим товарами данного рода, в договоре продажи предполагается наличие подразумеваемой гарантии о том, что товар пригоден для продажи… Пригодность товаров для продажи означает по крайней мере ледующее: а) они могут, не вызывая возражений, быть предметом торговли по описанию, содержащемуся в договоре; b) должны, если они являются товарами, определяемыми родовыми признаками, иметь справедливое среднее качество в пределах описания; с) они должны быть пригодны для обычного использования; d) они должны быть в пределах отклонений, опустимых соглашением, одинаковыми по роду, качеству и количеству в отношении каждой поставляемой единицы и в отношении всего количества; е) должны быть соответственно уложены, упакованы и маркированы, как это требуется по соглашению; f) они должны соответствовать обещаниям или утверждениям, сделанным на упаковке или ярлыке, если последние
имеются. Весь этот набор требований к товару считается гарантированным продавцом при соответствующем договоре купли-продажи.
Мало того, ЕТК идет дальше и говорит, что помимо перечисленных подразумеваемые гарантии могут вытекать из заведенного порядка или торговых обыкновений. Далее ЕТК добавляет (ст. 2-315): «Если у продавца в момент заключения договора имеются основания знать о специальном назначении, для которого требуется продаваемый товар, и о том, что покупатель полагается на опыт или суждение продавца при выборе или предоставлении соответствующих товаров, считается, что товары соответствуют такому назначению» .
Подход Гражданского кодекса к гарантии качества товара хотя не столь казуистичен, но в принципе аналогичен подходу, закрепленному в ст. 2-314 и 2-315 ЕТК. Особенность ГК (ст. 470) в том, что гарантированные продавцом качества должны быть в наличии в момент передачи товара покупателю и сохраняться в течение определенного срока.
Гарантии от недостатков в качестве товара в зависимости от оснований возникновения делятся на подразумеваемые и прямо выраженные. Такая классификация закреплена в ЕТК. В ГК терминологически подобное деление не проводится, но условно в литературе гарантии делят на законную и договорную*(9). То, что в ЕТК называется прямо выраженной гарантией, в российском праве — договорной гарантией, в ГГУ — ручательством при продаже (§ 459 ГГУ).
Данное деление основано на том, что гарантии от недостатков в товаре, в отличие от гарантий от недостатков в праве, могут возникать как в силу закона, так и в силу договора. При определенных обстоятельствах гарантии качества продаваемого товара возлагаются на продавца в силу действия соответствующих правовых норм. Такая гарантия считается включенной в договор купли-продажи. Продавец в то же время может самостоятельно гарантировать те или иные качества. «Продавец отвечает также за то, что на момент перехода риска вещь обладает гарантированными им качествами» (§ 459 ГГУ). Так же кратко дается понятие договорной гарантии и в ст. 469 ГК: «По соглашению между продавцом и покупателем может быть передан товар, соответствующий повышенным требованиям к качеству по сравнению с обязательными требованиями, установленными в предусмотренном законом порядке» . Срок, в течение которого должны сохраняться качества товара, соответствующие договорной гарантии, определяется договором.
Очень ярко определяет прямо выраженную гарантию Единообразный торговый кодекс (ст. 2-313). К таким гарантиям он причисляет относящееся к товарам утверждение факта или обещание, сделанное продавцом покупателю и ставшее одним из оснований сделки, любое описание товаров, ставшее одним из оснований сделки. Особо отмечается, что для создания прямо выраженной гарантии нет необходимости в том, чтобы продавец использовал такие формальные выражения, как «гарантия» или «ручательство», или чтобы у него было специальное намерение дать гарантию. Но в то же время говорится, что простое утверждение о ценности товара или заявление, преследующее цель лишь выразить мнение продавца или рекомендовать товар, не создают гарантии.
Рассмотренные здесь вопросы, возможно, помогут более четко уяснить сущность гарантийных обязательств, правильное понимание которых необходимо всем участникам экономического оборота, заключающим и исполняющим договоры купли-продажи товаров и несущим по этим договорам ответственность.
Cлушатель Российской школы частного права при Исследовательском центре частного права при Президенте Российской Федерации К.НамИсточник Статья добавлена Клим
21.11.2009 13:52