Этот сайт использует "cookies", условия их использования смотрите в Правилах пользования сайтом. Условия обработки данных посетителей сайта и условия их защиты смотрите в Политике конфиденциальности. Если Вы продолжаете пользоваться сайтом, тем самым Вы даете согласие на обработку данных на указанных выше условиях.
Президент «Мираторга» о шансе, который было бы глупо упустить.
#1
Продолжаем вместе с участниками рынка анализировать ключевые моменты развития отраслей мясной индустрии. Сегодня о том, какие риски несет одновременное развитие ЛПХ и агрохолдингов, и о том, каковы перспективы российского АПК в мире, рассказал президент компании «Мираторг» Виктор Линник.
Думаю, в 2011 году основными событиями для отрасли стали вступление России в ВТО и африканская чума свиней. Здесь надо отметить, что ситуация с АЧС — это прямое следствие ошибок, допущенных при реформировании ветеринарной службы страны еще 3-4 года назад. Копировать, причем далеко не лучший международный опыт, не учитывая российские реалии, было просто нельзя. Как следствие сегодня мы имеем 84 региональных ветеринарных службы, не имеющие ни надлежащего финансирования, ни квалифицированных специалистов. Более того, ветслужбы зачастую используются в решении сугубо конкурентных вопросов. Любая область на основании решения своей ветеринарной службы может запретить ввоз на свою территорию продукции из других регионов.
Если мы хотим сохранить продовольственную безопасность, развивать свиноводство, то формирование единой ветеринарной службы просто необходимо. Невозможно инвестировать сотни миллиардов в развитие сельского хозяйства и одновременно с этим сокращать численность ветеринаров. Кроме того, подобная ситуация создает предприятиям АПК препятствия для внешнеэкономической деятельности. Если мы хотим на равных войти в мировое сообщество, ветеринарная служба должна быть на высочайшем уровне. В противном случае любое государство может заявить о недопустимости попадания российской продукции на свою территорию, вполне обоснованно мотивируя это тем, что не хочет допустить риска переноса заболеваний.
Все понимают, что основной причиной распространения АЧС стали личные подворные хозяйства, мелкие и средние фермы, не выполняющие никаких ветеринарных требований. Необходимо осознать одно — нельзя одновременно развивать и ЛПХ и индустриальное производство. Мелкие хозяйства — это прямая ветеринарная угроза индустриальному производству. Ни одна, даже самая совершенная система контроля на отдельном предприятии не сможет защитить производство, если вокруг ветеринарная ситуация нестабильна.
Некоторые заболевания могут передаваться по воздуху на расстояние до 2 км. К примеру, в Китае, до недавнего времени в развитии свиноводства ставка делалась именно на ЛПХ. Таких предприятий по стране было порядка 80%. Итогом этой стратегии стало то, что в 2008 году практически половина всего свиного поголовья погибла от болезни «синее ухо». Сегодня в стране развернуто индустриальное производство, по указанию партии строятся свинокомплексы на 5 -10 тыс. свиноматок. В авторитарном Китае пришло понимание, что только индустриальное производство может гарантировать продовольственную безопасность. У нашего правительства это понимание только сейчас начинает приходить и то в «переходном» варианте, который, по сути, оставит проблему не решенной.
Что касается другого, не менее значимого для отрасли события, — вступления России в ВТО, — то могу сказать, что для аграрного бизнеса-сообщества условия вступления стали большой неожиданностью; некоторые принципиально важные для отрасли моменты не были согласованы ни с участниками рынка, ни с отраслевыми союзами.
Вообще, вступление в ВТО было бы логично лет через 10. Сегодня я не знаю ни одну из отраслей российской экономики, кроме, возможно, сырьевых, которая бы выиграла от этого решения. Российский АПК не готов к такому испытанию, в ВТО мы входим на неприемлемых условиях.
О том, что планируется понизить ставку на товарное поголовье свиней, не знал никто. Открывается, что еще в 2006 году существовали протоколы, обязывающие нас снизить пошлины на товарное поголовье с 40 до 5%, с 25 до 15% снижена пошлина на субпродукты. Все это фактически подрубает российское свиноводство на корню.
Со вступлением в ВТО по мясному КРС открывается возможность ввозить так называемую высококачественную говядину, по которой мы всего два года назад сумели добиться установления минимальной цены в 8 евро за кг. Дело в том, что высококачественная говядина составляет всего 5-7% от общей массы туши, остальная часть — это обычная говядина, которую будут ввозить вне квот. Что это означает? Цена на рынке будет волатильна, а инвесторов, вложивших деньги в мясной КРС, скорее всего, ожидают большие проблемы.
И эта ситуация развивается у нас при том, что КРС, особенно мясной, является одной из наиболее экономически выгодных отраслей мясной индустрии. Сегодня в большинстве стран именно развитие мясного скотоводство стоит в приоритете. Так, США 15 % составляет молочный КРС, 85% — мясной, в Бразилии 5% — молочный и 95% — мясной, аналогичная пропорция в Австралии. У нас все наоборот.
Если наше правительство хочет, чтобы инвестор пришел в мясное скотоводство, ему необходимо четко придерживаться заявленных мер поддержки отрасли. Участники рынка должны понимать, каковы будут правила игры. И, надо сказать, что разработка госпрограммы развития сельского хозяйства до 2020 г, — это большая подвижка в этом направлении. Кроме того, введено квотирование и стабилизирована цена на говядину, субсидируется 100 % ставки рефинансирования, существуют региональные программы.
Именно сейчас нельзя останавливать инвестиции, в противном случае мы рискуем навсегда остаться на игле импорта. Это особенно опасно с учетом того, что объем потребления мяса в мире лишь растет. Так, только в Китае одновременно с ростом населения идет и рост потребления. Аналогичная ситуация наблюдается во всей юго-восточной Азии. Все это говорит о том, что дешевого мяса в мире не будет. Все более остро встает вопрос, чем через 5-10 лет кормить безмерно возросшее население?
В этой ситуации у нас есть огромный потенциал развития. Россия — единственная страна, где остались большие площади свободных пахотных и пастбищных земель. Даже Бразилия, до недавнего времени считавшаяся в этом отношении перспективной, практически исчерпала ресурсы. Население Бразилии составляет уже порядка 200 млн, рекордными темпами растет средний класс, а вместе с ним и потребление. Более того, последние два года страна сама экспортирует говядину. Причина проста: производство говядины требует больших площадей пастбищ, а в Бразилии они практически исчерпаны и проигрывают в конкуренции с производством зерновых культур.
В то же время в России в центральном Нечерноземье зарастают земли, а неэффективные собственники ничего не хотят с этим делать. У нас есть громадные возможности, надо только уметь ими пользоваться.
Более того, у нас даже внутри страны до сих пор не достигнуты медицинские показатели потребления мяса. На человека приходится 66 кг мяса, и эта цифра с учетом субпродуктов, в то время как в Европе этот показатель без учета субпродуктов составляет 100 кг, в Бразилии — 110 кг, в Америке — порядка 120 кг.
Сейчас у нас есть уникальный шанс, чтобы развить собственное производство, и не воспользоваться этим шансом, искусственно ограничив своих производителей, навязанными ВТО условиями, это, мягко говоря, неразумно.Источник
Статья добавлена Pavel_Mal 13.03.2012 04:23
Думаю, в 2011 году основными событиями для отрасли стали вступление России в ВТО и африканская чума свиней. Здесь надо отметить, что ситуация с АЧС — это прямое следствие ошибок, допущенных при реформировании ветеринарной службы страны еще 3-4 года назад. Копировать, причем далеко не лучший международный опыт, не учитывая российские реалии, было просто нельзя. Как следствие сегодня мы имеем 84 региональных ветеринарных службы, не имеющие ни надлежащего финансирования, ни квалифицированных специалистов. Более того, ветслужбы зачастую используются в решении сугубо конкурентных вопросов. Любая область на основании решения своей ветеринарной службы может запретить ввоз на свою территорию продукции из других регионов.
Если мы хотим сохранить продовольственную безопасность, развивать свиноводство, то формирование единой ветеринарной службы просто необходимо. Невозможно инвестировать сотни миллиардов в развитие сельского хозяйства и одновременно с этим сокращать численность ветеринаров. Кроме того, подобная ситуация создает предприятиям АПК препятствия для внешнеэкономической деятельности. Если мы хотим на равных войти в мировое сообщество, ветеринарная служба должна быть на высочайшем уровне. В противном случае любое государство может заявить о недопустимости попадания российской продукции на свою территорию, вполне обоснованно мотивируя это тем, что не хочет допустить риска переноса заболеваний.
Все понимают, что основной причиной распространения АЧС стали личные подворные хозяйства, мелкие и средние фермы, не выполняющие никаких ветеринарных требований. Необходимо осознать одно — нельзя одновременно развивать и ЛПХ и индустриальное производство. Мелкие хозяйства — это прямая ветеринарная угроза индустриальному производству. Ни одна, даже самая совершенная система контроля на отдельном предприятии не сможет защитить производство, если вокруг ветеринарная ситуация нестабильна.
Некоторые заболевания могут передаваться по воздуху на расстояние до 2 км. К примеру, в Китае, до недавнего времени в развитии свиноводства ставка делалась именно на ЛПХ. Таких предприятий по стране было порядка 80%. Итогом этой стратегии стало то, что в 2008 году практически половина всего свиного поголовья погибла от болезни «синее ухо». Сегодня в стране развернуто индустриальное производство, по указанию партии строятся свинокомплексы на 5 -10 тыс. свиноматок. В авторитарном Китае пришло понимание, что только индустриальное производство может гарантировать продовольственную безопасность. У нашего правительства это понимание только сейчас начинает приходить и то в «переходном» варианте, который, по сути, оставит проблему не решенной.
Что касается другого, не менее значимого для отрасли события, — вступления России в ВТО, — то могу сказать, что для аграрного бизнеса-сообщества условия вступления стали большой неожиданностью; некоторые принципиально важные для отрасли моменты не были согласованы ни с участниками рынка, ни с отраслевыми союзами.
Вообще, вступление в ВТО было бы логично лет через 10. Сегодня я не знаю ни одну из отраслей российской экономики, кроме, возможно, сырьевых, которая бы выиграла от этого решения. Российский АПК не готов к такому испытанию, в ВТО мы входим на неприемлемых условиях.
О том, что планируется понизить ставку на товарное поголовье свиней, не знал никто. Открывается, что еще в 2006 году существовали протоколы, обязывающие нас снизить пошлины на товарное поголовье с 40 до 5%, с 25 до 15% снижена пошлина на субпродукты. Все это фактически подрубает российское свиноводство на корню.
Со вступлением в ВТО по мясному КРС открывается возможность ввозить так называемую высококачественную говядину, по которой мы всего два года назад сумели добиться установления минимальной цены в 8 евро за кг. Дело в том, что высококачественная говядина составляет всего 5-7% от общей массы туши, остальная часть — это обычная говядина, которую будут ввозить вне квот. Что это означает? Цена на рынке будет волатильна, а инвесторов, вложивших деньги в мясной КРС, скорее всего, ожидают большие проблемы.
И эта ситуация развивается у нас при том, что КРС, особенно мясной, является одной из наиболее экономически выгодных отраслей мясной индустрии. Сегодня в большинстве стран именно развитие мясного скотоводство стоит в приоритете. Так, США 15 % составляет молочный КРС, 85% — мясной, в Бразилии 5% — молочный и 95% — мясной, аналогичная пропорция в Австралии. У нас все наоборот.
Если наше правительство хочет, чтобы инвестор пришел в мясное скотоводство, ему необходимо четко придерживаться заявленных мер поддержки отрасли. Участники рынка должны понимать, каковы будут правила игры. И, надо сказать, что разработка госпрограммы развития сельского хозяйства до 2020 г, — это большая подвижка в этом направлении. Кроме того, введено квотирование и стабилизирована цена на говядину, субсидируется 100 % ставки рефинансирования, существуют региональные программы.
Именно сейчас нельзя останавливать инвестиции, в противном случае мы рискуем навсегда остаться на игле импорта. Это особенно опасно с учетом того, что объем потребления мяса в мире лишь растет. Так, только в Китае одновременно с ростом населения идет и рост потребления. Аналогичная ситуация наблюдается во всей юго-восточной Азии. Все это говорит о том, что дешевого мяса в мире не будет. Все более остро встает вопрос, чем через 5-10 лет кормить безмерно возросшее население?
В этой ситуации у нас есть огромный потенциал развития. Россия — единственная страна, где остались большие площади свободных пахотных и пастбищных земель. Даже Бразилия, до недавнего времени считавшаяся в этом отношении перспективной, практически исчерпала ресурсы. Население Бразилии составляет уже порядка 200 млн, рекордными темпами растет средний класс, а вместе с ним и потребление. Более того, последние два года страна сама экспортирует говядину. Причина проста: производство говядины требует больших площадей пастбищ, а в Бразилии они практически исчерпаны и проигрывают в конкуренции с производством зерновых культур.
В то же время в России в центральном Нечерноземье зарастают земли, а неэффективные собственники ничего не хотят с этим делать. У нас есть громадные возможности, надо только уметь ими пользоваться.
Более того, у нас даже внутри страны до сих пор не достигнуты медицинские показатели потребления мяса. На человека приходится 66 кг мяса, и эта цифра с учетом субпродуктов, в то время как в Европе этот показатель без учета субпродуктов составляет 100 кг, в Бразилии — 110 кг, в Америке — порядка 120 кг.
Сейчас у нас есть уникальный шанс, чтобы развить собственное производство, и не воспользоваться этим шансом, искусственно ограничив своих производителей, навязанными ВТО условиями, это, мягко говоря, неразумно.Источник Статья добавлена Pavel_Mal
13.03.2012 04:23