Этот сайт использует "cookies", условия их использования смотрите в Правилах пользования сайтом. Условия обработки данных посетителей сайта и условия их защиты смотрите в Политике конфиденциальности. Если Вы продолжаете пользоваться сайтом, тем самым Вы даете согласие на обработку данных на указанных выше условиях.
Почему мы любим сетевые продовольственные магазины?
#1
Мне нравится творог из топленого молока, который Антонина продает на рынке Сергиева Посада по средам и субботам. Светло-коричневый, тугой, ароматный — оскорбительна даже мысль об отдаленном родстве этого эксклюзивного продукта с рассыпчатой индустриально-массовой кислятинкой в пачках.
У Антонины по-своему красивое и ответственное лицо, чистые руки, четыре коровы почти рядом с Лаврой. Корма для этих коров заготавливают вдалеке от города фермеры.
Творог от Антонины я бы ел каждое утро. Но не ем. Потому что Сергиев Посад как место продовольственного шопинга для меня далековат, удается попасть на этот рынок не чаще чем раз в полгода. А Москва далека и недружественна для Антонины. Чтобы было выгодно оплачивать место на рынке в Сергиевом Посаде, а не развозить свой продукт по квартирам столичных жителей, она и увеличила число коров с двух до четырех. И теперь в Москву торговать не ездит.
Таким образом, совершить сделку "к общей приятности" нам с Антониной удается крайне редко. Поэтому я обычно заезжаю в сетевой супермаркет и вместо эксклюзивного творога из топленого молока покупаю массовый рядовой продукт. Практически по такой же цене.
Мы все поступаем так: выбирая при покупке продуктов между вкусом, пользой и исключительностью, с одной стороны, и удобством совершения покупки, с другой, мы все чаще предпочитаем удобство. Мы идем в гипер- и супермаркеты за едой не потому, что она там вкуснее, качественнее или дешевле. Просто там удобнее расставаться с деньгами.
В супермаркете "тепло, светло и мухи не кусают". Он почти всегда стоит на нашем пути, куда бы мы ни двигались. В нем можно нагрести сразу целый холодильник еды и прихватить еще воск для обуви, кондиционер для белья и средства для выведения блох у собак.
Что, у вашей собаки нет блох? Но, когда они появятся, может не оказаться под рукой препарата для борьбы с ними. Нет собаки? Но вдруг завтра подарят? Берите — стоит недорого.
Все, кто хотел, уже прочли в книжках по маркетингу, что в супермаркете человек покупает примерно на 20 процентов больше товара, чем планировал. И чем ему нужно. На этом принципе, в числе прочего, и основано процветание магазинов такого формата. За комфорт при покупке продовольствия мы готовы расплачиваться — лишними тратами, потерей традиций, ординарным вкусом и малой пользой пищи.
Смотрите, как стремительно исчезает из государственных нормативных документов понятие "качество" продовольствия и подменяется другим — "безопасность". Последнее объективно и может быть реализовано на безличном индустриальном производстве, в гигантских сетевых магазинах. "Съел и не отравился" — это понятная в нашем веке норма, ее готово защищать государство.
А вот норма "40 лет ел каждое утро, и все это время прекрасно себя чувствовал" — это уже личное дело каждого, никакой Роспотребнадзор не сунется в такие взаимоотношения человека с миром. "Качество" — это понятие слишком субъективно для нашего века глобализации. И к тому же предполагает определенный риск: сегодня творог у Антонины получился бесподобный, завтра еще лучше, а послезавтра, может, и не заладится. И она вынуждена будет сказать, глядя мне в глаза: "Вашего любимого сегодня нет, возьмите вот этого, белого творога — он получился выше всех похвал".
В сетевом магазине товар определенного наименования есть всегда и, как правило, совершенно одинакового вкуса и состава продукта. Творога из топленого молока нет, зато есть творожки, в состав которых входит полтора десятка ингредиентов. По сути, речь идет о продукте со вкусом творога, но мы сами этого хотели. Торговцы откликаются на наши предпочтения. Это мы хотим, чтобы было так, а не иначе. Продовольственный прилавок — зеркальное отражение нашего представления о благополучии.
Конечно, мудрость "я — то, что я ем" по-прежнему верна — биологически человек меняется не так сильно, чтобы можно было отвергнуть ее. Однако мы часто отмахиваемся от этой содержательной идеи, и на первый план выступает другой тезис: "Мой магазин — это то, чем я хочу казаться". Для примера: купить кукурузные хлопья в супермаркете — это "для фитнеса", купить их же на оптовом рынке в два раза дешевле — "отстой".
Сколько среди нас тех, кто покупает еду в сетях? Эксперты называют разные цифры, но в общем получается что-то около трети. Даже в Москве, говорят, пока меньше половины продуктов проходит через руки ритейлеров. Однако, например, в Санкт-Петербурге в сетях продается чуть ли не более 70 процентов продовольствия. И я своими глазами видел в этом году: чтобы не проиграть конкуренцию сетям, потребительская кооперация в одном из районов Калужской области сделала магазин по образу и подобию известного дискаунтера, с тем же набором всероссийских брэндов на прилавке.
В общем, потребители свой выбор сделали. Хотя лично я всегда буду стремиться к возможности посмотреть в глаза тому, кто приготовил для меня пищу.
Крупные поставщики продуктов тоже любят сети — за то, что в сетях нет недостатка в покупателях. Они, конечно, пытаются немного изменить правила игры в свою пользу — так, чтобы не сетевые торговцы, а индустриальные производители и переработчики получали больше прибыли при разделе денег покупателей. Отсюда и сражения вокруг закона об основах государственного регулирования торговой деятельности, который уже год действует в России.
До того, как он поэтапно вступил в действие, в течение пяти лет вокруг законопроекта шла межотраслевая борьба. Которая, казалось бы, закончилась победой поставщиков. Хотя недавно председатель комитета Госдумы по аграрным вопросам Валентин Денисов публично отдал должное сетевым торговцам, признав, что за истекший год они нашли в законе достаточно лазеек, которые позволяют им не упускать своего при разделе дохода.
Валентин Денисов планирует подготовить новый пакет поправок в торговое законодательство. Пока неизвестно, что конкретно будет в законопроекте. Но, скорее всего, ничего, что бы затрагивало реальные интересы покупателей. Скорее всего, поставщики продовольствия и торговцы еще год потратят на выяснение того, как делить между собой какую-то покупательскую копейку. И это, допустим, очень важно для тех миллионов людей, которые работают в индустриальном производстве продовольствия и сетевой торговле. Однако для покупателя ничего нового, скорее всего, в поправках к закону о торговле не будет. Потому что он, покупатель, уже получил то, к чему стремился: ему удобно тратить деньги в продовольственных сетях. А большего он и не требует.
В соответствии с патерналистским представлением о роли государства, могло бы потребовать оно. Но, например, в Доктрине продовольственной безопасности России очень много страниц отведено под описание того, сколько сельскохозяйственного сырья должно быть произведено на территории нашей страны, и сколько — за границей. Очевидно, на тот случай, если завтра — война. Потому что в мирной жизни мне как едоку совершенно безразлично, российское, белорусское или французское молоко смешали с гуаровой камедью, регулятором кислотности, ароматизатором, идентичным натуральному, и прочей дрянью, для того, чтобы соорудить "творожок".
И, кстати, в Доктрине продовольственной безопасности России лишь одно предложение посвящено системе распределения этого самого продовольствия. Хотя ответ на вопрос "где купить?", как показывает практика, не менее важен, чем вопрос "что?"Источник
Статья добавлена Pavel_Mal 23.05.2011 06:27
У Антонины по-своему красивое и ответственное лицо, чистые руки, четыре коровы почти рядом с Лаврой. Корма для этих коров заготавливают вдалеке от города фермеры.
Творог от Антонины я бы ел каждое утро. Но не ем. Потому что Сергиев Посад как место продовольственного шопинга для меня далековат, удается попасть на этот рынок не чаще чем раз в полгода. А Москва далека и недружественна для Антонины. Чтобы было выгодно оплачивать место на рынке в Сергиевом Посаде, а не развозить свой продукт по квартирам столичных жителей, она и увеличила число коров с двух до четырех. И теперь в Москву торговать не ездит.
Таким образом, совершить сделку "к общей приятности" нам с Антониной удается крайне редко. Поэтому я обычно заезжаю в сетевой супермаркет и вместо эксклюзивного творога из топленого молока покупаю массовый рядовой продукт. Практически по такой же цене.
Мы все поступаем так: выбирая при покупке продуктов между вкусом, пользой и исключительностью, с одной стороны, и удобством совершения покупки, с другой, мы все чаще предпочитаем удобство. Мы идем в гипер- и супермаркеты за едой не потому, что она там вкуснее, качественнее или дешевле. Просто там удобнее расставаться с деньгами.
В супермаркете "тепло, светло и мухи не кусают". Он почти всегда стоит на нашем пути, куда бы мы ни двигались. В нем можно нагрести сразу целый холодильник еды и прихватить еще воск для обуви, кондиционер для белья и средства для выведения блох у собак.
Что, у вашей собаки нет блох? Но, когда они появятся, может не оказаться под рукой препарата для борьбы с ними. Нет собаки? Но вдруг завтра подарят? Берите — стоит недорого.
Все, кто хотел, уже прочли в книжках по маркетингу, что в супермаркете человек покупает примерно на 20 процентов больше товара, чем планировал. И чем ему нужно. На этом принципе, в числе прочего, и основано процветание магазинов такого формата. За комфорт при покупке продовольствия мы готовы расплачиваться — лишними тратами, потерей традиций, ординарным вкусом и малой пользой пищи.
Смотрите, как стремительно исчезает из государственных нормативных документов понятие "качество" продовольствия и подменяется другим — "безопасность". Последнее объективно и может быть реализовано на безличном индустриальном производстве, в гигантских сетевых магазинах. "Съел и не отравился" — это понятная в нашем веке норма, ее готово защищать государство.
А вот норма "40 лет ел каждое утро, и все это время прекрасно себя чувствовал" — это уже личное дело каждого, никакой Роспотребнадзор не сунется в такие взаимоотношения человека с миром. "Качество" — это понятие слишком субъективно для нашего века глобализации. И к тому же предполагает определенный риск: сегодня творог у Антонины получился бесподобный, завтра еще лучше, а послезавтра, может, и не заладится. И она вынуждена будет сказать, глядя мне в глаза: "Вашего любимого сегодня нет, возьмите вот этого, белого творога — он получился выше всех похвал".
В сетевом магазине товар определенного наименования есть всегда и, как правило, совершенно одинакового вкуса и состава продукта. Творога из топленого молока нет, зато есть творожки, в состав которых входит полтора десятка ингредиентов. По сути, речь идет о продукте со вкусом творога, но мы сами этого хотели. Торговцы откликаются на наши предпочтения. Это мы хотим, чтобы было так, а не иначе. Продовольственный прилавок — зеркальное отражение нашего представления о благополучии.
Конечно, мудрость "я — то, что я ем" по-прежнему верна — биологически человек меняется не так сильно, чтобы можно было отвергнуть ее. Однако мы часто отмахиваемся от этой содержательной идеи, и на первый план выступает другой тезис: "Мой магазин — это то, чем я хочу казаться". Для примера: купить кукурузные хлопья в супермаркете — это "для фитнеса", купить их же на оптовом рынке в два раза дешевле — "отстой".
Сколько среди нас тех, кто покупает еду в сетях? Эксперты называют разные цифры, но в общем получается что-то около трети. Даже в Москве, говорят, пока меньше половины продуктов проходит через руки ритейлеров. Однако, например, в Санкт-Петербурге в сетях продается чуть ли не более 70 процентов продовольствия. И я своими глазами видел в этом году: чтобы не проиграть конкуренцию сетям, потребительская кооперация в одном из районов Калужской области сделала магазин по образу и подобию известного дискаунтера, с тем же набором всероссийских брэндов на прилавке.
В общем, потребители свой выбор сделали. Хотя лично я всегда буду стремиться к возможности посмотреть в глаза тому, кто приготовил для меня пищу.
Крупные поставщики продуктов тоже любят сети — за то, что в сетях нет недостатка в покупателях. Они, конечно, пытаются немного изменить правила игры в свою пользу — так, чтобы не сетевые торговцы, а индустриальные производители и переработчики получали больше прибыли при разделе денег покупателей. Отсюда и сражения вокруг закона об основах государственного регулирования торговой деятельности, который уже год действует в России.
До того, как он поэтапно вступил в действие, в течение пяти лет вокруг законопроекта шла межотраслевая борьба. Которая, казалось бы, закончилась победой поставщиков. Хотя недавно председатель комитета Госдумы по аграрным вопросам Валентин Денисов публично отдал должное сетевым торговцам, признав, что за истекший год они нашли в законе достаточно лазеек, которые позволяют им не упускать своего при разделе дохода.
Валентин Денисов планирует подготовить новый пакет поправок в торговое законодательство. Пока неизвестно, что конкретно будет в законопроекте. Но, скорее всего, ничего, что бы затрагивало реальные интересы покупателей. Скорее всего, поставщики продовольствия и торговцы еще год потратят на выяснение того, как делить между собой какую-то покупательскую копейку. И это, допустим, очень важно для тех миллионов людей, которые работают в индустриальном производстве продовольствия и сетевой торговле. Однако для покупателя ничего нового, скорее всего, в поправках к закону о торговле не будет. Потому что он, покупатель, уже получил то, к чему стремился: ему удобно тратить деньги в продовольственных сетях. А большего он и не требует.
В соответствии с патерналистским представлением о роли государства, могло бы потребовать оно. Но, например, в Доктрине продовольственной безопасности России очень много страниц отведено под описание того, сколько сельскохозяйственного сырья должно быть произведено на территории нашей страны, и сколько — за границей. Очевидно, на тот случай, если завтра — война. Потому что в мирной жизни мне как едоку совершенно безразлично, российское, белорусское или французское молоко смешали с гуаровой камедью, регулятором кислотности, ароматизатором, идентичным натуральному, и прочей дрянью, для того, чтобы соорудить "творожок".
И, кстати, в Доктрине продовольственной безопасности России лишь одно предложение посвящено системе распределения этого самого продовольствия. Хотя ответ на вопрос "где купить?", как показывает практика, не менее важен, чем вопрос "что?"Источник Статья добавлена Pavel_Mal
23.05.2011 06:27